Page 178 - Из_лекций_заслуженного_профессора_доктора_прав_ПГ_Редкина_по_истории_философии_права_в_связи_с_историей_философии_вообще__Т_1-7_Т_3
P. 178

малыше,  безъ  содержанія,  а  не  матеріальное.  Содержаніе  его
 определяется  только  р шеніемъ  вопроса:  въ  чемъ  же  состоитъ  мудреца,  чтб  онъ  дѣ лаетъ  и  какъ  поступаете;  и  2) каковы  для
 ѣ
                                    истины
                                                                                двумя
                                                                                        вопросами
                                                            Вотъ
                                                                   этими-то
 сущность  человѣ ка,  человѣчность,  гуманность,  а  следовательно  него  критеріи главнымъ и  добра?  не только  односторонніе  сокра-
                   занимались
                                               образомъ
                и
 въ  чемъ  состоитъ  и  его  нравственное  самоудовлетвореніе?  Отъ  тики,  но  и  многіе  послѣдуюіціе  односторонніе  же  греческіе
 отвѣта  на  этотъ  вопросъ  и  зависите  отв тъ  на  вопросъ:  въ  философы,  въ  особенности  стоики  и  эпикурейцы,  за  исключе-
 ѣ
 чемъ  состоитъ  счастье  и добродѣтель?  И  вотъ  различные  отвѣты  ніемъ  всесгороннихъ  философовъ—Платона  и  Аристотеля".
 на  этотъ  вопросъ,  даваемые  разными  людьми  и народами,  даже
 цѣлымъ  человѣчествомъ  въ  разныя  времена,  и  суть  тѣ  основ»ыя  „Критеріемъ  для  нихъ  становится  идеала  мудреца,  т.-е.  инди-
 этическія  поиятія,  которыми  отдѣльные  люди  и цѣлыя  общества  вида,  единичное,  разсматриваемое  какъ  всеобщее.  Говориіея объ
 руководствуются  въ своей  деятельности,  въ  своей  жизни.  Теперь,  его  цели,  а  не  о  всеобщей  цели  міра,  говорится  не  о  мудрости
 напримеръ,  современное  господствующее  основное  этическое  міра,  не  о  реальномъ,  объективномъ  уме,  а  о  мудромъ  чело-
 понятіе  людей  образованныхъ  есть  призыаніе  въ  себе  и во  всѣ хъ  веке,  какъ  субъекте".
 другихъ  людяхъ  человечности,  въ  смысле  признанія  и  уваженія  Въ  этомъ  видите  Гегель,  съ  своей  метафизической  точки
 въ  каждомъ  человеке  его  личности  или  индивидуальности,  и  зренія,  неудовлетворительность  этихъ  философема,  между  тѣмъ
 вместе  призианіе  съ  каждымъ  человекомъ,  какъ  человѣкомъ  какъ  положительная  паука  видите,  въ  этомъ  зародышъ  совре-

 вообще,  своего  единства,  выражаемаго  въ  чувстве  и  въ  делахъ   менна™  положительна го  этическаго  понятія  личности,  и  потому
 любви,  какъ  человеколгобіе.  Вотъ  зародыша-то  этого  этиче-  призиаетъ  въ  этомъ  отношеиіи  заслугу  за  односторонними  сокра-
 скаго  понятія  и  иаходимъ  мы въ ученіи  одиосторошшхъ  сокра-  тиками.
 ти гтвъ.           Чтб    касается     собственно     утилитаризма,       или   ученія    о  томъ,
 „Съ  сократиковъ  (говоритъ  Гегель)  возбуждается  вопросъ  что  нравственное  есть  іте  что  иное  какъ  полезное,  то положи-
 о  назначеніи  человека,  т.-е.  о  томъ,  чтб  долженъ  делать  самъ  тельная  наука  находитъ,  что  оно  верно  въ  томъ  смислѣ ,  что

 иидивидъ  для  себя;  какіе  интересы  существенны  для  индивида;  все  полезное  есть  въ  самомъ  дѣлѣ  доброе  вообще,  т.-е.  призна-
 какъ  оиъ долженъ  развить,  образовать  себя;  къ  чему  оиъ  дол-  ваемое  людьми  за  хорошее  вообще,  одобряемое  ими; по  не  въ
                                                                                              т
 женъ  стремиться;  чемъ  онъ  можетъ  себя  удовлетворить;  какъ  томъ  смысле,  что  все  полезное  есть  нравственно'доброе, .-е.
 онъ  долженъ  поступать;  что  должно  быть  целыо  его  деятель-  признаваемое  людьми  хорошимъ,  одобряемое  ими  въ  нравствен-
 ности ;  словомъ,—каковъ  его  идеала?"  номъ  отношеніи,  ибо  полезное  есть  безразличное  въ  нравствен-

 „Пока  греки  удовлетворялись  существующею  религіею,  своими  номъ  отношеніи,  т. е.  такое,  что  можетъ  быть  и  нравственно-
                                                                                 положительная
                                                                     Поэтому
 нравами  и  обычаями,  законами  и учрежденіями;  пока  индивидъ  добрымъ,  и нравственно-злымъ,  дурнымъ. съ  нравствешю-добрымъ
                        отрицаете
                                      тождество
                                                     полезна™
              наука
 отождествляла  себя  съ  ними,  оиъ  находила  въ  нихъ  свое  на-
                                                                                 положительная
                                                                            но
                                                         утилитаризма;
                                          отвергаете
 значеиіе,  какъ  бы  поверку  своей  деятельности.  Его  назначеніе  и  въ  этомъ  смыслѣ  анти-утилитаризмъ  въ  той  его  формѣ,  въ
                                       и
                        отвергаете
              наука
 было  быть  религіознымъ,  нравствеішымъ,  праведнымъ  исиравед-  какой  опъ выражена  у  Уэвелля,  какъ  современна™  его  пред-
 ливымъ;  а  на  вопроса  —  чтб  это  значитъ?  —  отвечала  суще-  ставителя,  ибо Уэвелль  не  только  не признаетъ  полезное  прав-
 ствующая  религія.  Но  когда  произошло  раздвоеніе  между  инди-  ственно-добрымъ,  но  не признаетъ  его  и  добромъ  вообще,  между
 видомъ  и  вне его  существующею  действительностью,  индивидъ  тѣмъ  какъ  положительная  наука  признаетъ  его  добромъ  вообще.
 долженъ  былъ  углубиться  самъ  въ себя  и  въ  себѣ  искать  своего
 удовлетворенія,  иазначенія,  критерія  добра,  идеала.  Ивотъэтотъ-  Такова  оцѣ нка  Ксеиофоптова  учеиія  съ  точекъ  зрѣиія  метафи-
                           и
              зической
                               положительной.
 то  идеала  и  былъ  поставлена  односторонними  сократиками  какъ
 мудрец*,  такъ  что  философы  стали  рассматривать:  1)  чтб  такое  Замѣчу  въ  заключеніе,  что  тому,  кто  пожелаете  еще  ближе
              ознакомиться       съ  Ксенофонтомъ—этимъ             если    не   величайшимъ,
   173   174   175   176   177   178   179   180   181   182   183