Page 22 - Умственное_и_нравственное_развитие_детей_от_первого_проявления_сознания_до_школьного_возраста_RemovePdfPages

———— 6666 ————

жающею дѣйствительностью могли имѣть въ то время лишь одинъ выходъ изъ
своего положенія—монастырь.
Рука объ руку съ нравственною распущенностью нашихъ предковъ и чисто
обрядовымъ ихъ отношеніемъ къ религіи, въ обществѣ развивались аскетическія
стремленія, вырабатывались аскетическіе идеалы и взгляды. Съ аскетической
точки зрѣнія все мірское, все житейское—суета суетъ, и оно подвергалось безпо­
щадному порицанію и бичеванію. Люди, желающіе слѣдовать аскетическимъ идеа­
ламъ, должны были избѣгать всѣхъ мірскихъ благъ, даже невинныхъ развлеченій
и удовольствій, бросать свои имѣнія и богатства и запираться въ монастыри.
Окружающій міръ, по взгляду аскетовъ, былъ олицетвореніемъ всего злаго, и
жить среди него—истинная погибель. Отреченіе отъ. всего житейскаго, взглядъ
на міръ, какъ на омутъ, какъ на растлѣвающую «блудницу», заставлялъ людей
стремиться къ высшему духовному міру, къ побѣдѣ духа надъ плотью, однимъ
словомъ удаляться въ пустыни и монастыри. И действительно туда бѣжали
всѣ, кого еще не въ конецъ растлили гнетъ, развратъ и жестокіе нравы, кто
инстинктивно сохранялъ хотя искру Божію, хотя тѣнь нравственнаго чувства.
Идеалъ монашескій сдѣлался идеаломъ христіанской нравственности, конеч­
ною цѣлыо наиболѣе честныхъ и порядочныхъ людей того времени. Передъ
монашескимъ идеаломъ все благоговело и преклонялось. Священники постоянно
поучали народъ, что истинное пристанище людей благочестивыхъ—монастырь.
Рабы, подавленные деспотизмомъ своихъ господъ, голодомъ и холодомъ, видѣли
въ монахахъ своихъ истинныхъ утѣшителей и молитвенниковъ и окружали
ихъ ореоломъ святости и нравственной чистоты. Взглядъ на монашество,
какъ на идеалъ высоконравственный, много содѣйствовалъ быстрому развитію
монастырей, куда массами бѣжалъ благочестивый людъ.
Такое крайнее развитіе монашества и аскетическихъ идеаловъ повлекло
за собой множество послѣдствій, неблагопріятныхъ для развитія русскаго обще­
ства. Все, что было въ немъ наиболѣе даровитаго, талантливаго, всѣ, кого
наиболѣе возмущало безобразіе окружающей среды, гнетъ умственный и
нравственный, кого трудно было втиснуть въ узкія рамки внѣшней обрядности,
со всею фальшью и ложью, кого инстинктивно ужасало отсутствіе какой бы
то ни было честной деятельности, или тѣ, наконецъ, кто искалъ забвенія отъ
ужасной дѣйствительности, —бѣжали въ монастыри. Вмѣсто того, чтобы при­
носить пользу своимъ ближнимъ въ сферѣ государственной и общественной,
вести борьбу съ распутствомъ, наглостью и хищничествомъ или, по крайней
мѣрѣ, хотя честною семейною жизнью показывать примѣръ другимъ, — они
укрывались отъ міра, его соблазновъ и страстей. Эти стремленія, эти аске­
тическіе идеалы самымъ гибельнымъ образомъ отзывались на воспитаніи юно­
шества. Мать, тайно отъ мужа, бросала своихъ дѣтей на произволъ судьбы
и уходила въ монастырь; то же послѣ нея дѣлалъ нерѣдко и ея мужъ. Дѣти,
оетавшіяся безъ всякаго призора, на рукахъ развратной родственницы, обра­
дованной такому исходу дѣла, испытывали множество обидъ и лишеній,
видѣли примѣры самаго возмутительнаго разврата и соблазна, жестокаго
угнетенія рабовъ и выростали безъ понятія о необходимости и обязатель­
ности для себя честнаго труда, лишь съ однимъ стремленіемъ—захватить
поскорѣе въ свои руки бразды правленія, отомстить своимъ родственникамъ,
отъ которыхъ они переносили столько обидъ въ дѣтствѣ, если же въ какомъ­
нибудь уголкѣ души еще уцѣлѣла искорка божія, бѣжать въ монастырь безъ
оглядки, чтобы глаза не видѣли того безобразія, что творится кругомъ.
Но и тамъ, гдѣ дѣти выростали подъ наблюденіемъ родителей, между
тѣми и другими не могло быть никакой живой внутренней связи, никакой