Page 175 - Умственное_и_нравственное_развитие_детей_от_первого_проявления_сознания_до_школьного_возраста_RemovePdfPages

— 159 —

ствовать на его характеръ въ видахъ измѣненія его къ лучшему, чтобы бо­
роться съ его дурными наклонностями и привить ему хорошія привычки?
Для ребенка можетъ быть понятенъ только одинъ категорически императивъ,
одинъ нравственный законъ: воля тѣхъ, отъ кого онъ зависитъ. Онъ пови­
нуется волѣ своихъ родителей такъ, какъ впослѣдствіи будетъ повиноваться
нравственному закону, налагая на себя усиліе, приневоливая себя къ не­
пріятности, принося жертву. Воля родителей, передъ которою онъ долженъ
преклоняться безъ разсужденій, представляетъ для него тѣ нравственные
принципы, которые въ будущемъ должны управлять его жизнью. Можно
даже сказать, что честные родители просто служатъ посредниками между
ребенкомъ и нравственнымъ закономъ, пока онъ не сознаетъ ясно его пред­
писаній. Когда, напримѣръ, его останавливаютъ отъ обжорства, лжи или во­
ровства, когда ему приказываютъ почтительно относиться къ старшимъ или
къ больнымъ и слабымъ, развѣ ему говорятъ не тѣмъ же языкомъ, какимъ
впослѣдствіи заговоритъ съ нимъ совѣсть?"
Отнюдь не будучи сторонницею какой бы то ни было дрессировки, ни
защитницею принципа послушанія, какъ средства для развитія въ дѣтяхъ
рабской покорности, я тѣмъ не менѣе считаю дисциплину необходимою
въ воспитаніи и особенно при развитіи послушанія. Пока дѣти не подросли,
поступки ихъ неразумны и неосмысленны, они дѣйствуютъ часто подъ впе­
чатлѣніемъ минуты, по внушенію своихъ неустановившихся инстинктовъ
и неопределившихся наклонностей. Родители должны направить это во
всѣхъ отношеніяхъ еще неокрѣпшее существо къ здоровой, разумной, честной
и полезной жизни. Воспитаніе не мыслимо безъ дисциплины такъ же, какъ
выполненіе приказанія, если оно непослѣдовательно и противорѣчиво. Но
дисциплина, особенно относительно маленькихъ дѣтей, не должна быть для
нихъ непосильною и ненавистною; если она засушиваетъ сердце дѣтей, по­
давляетъ ихъ въ какомъ нибудь отношеніи, стѣсняетъ проявленіе ихъ живости,
рѣзвости, экспансивноси,—она никуда не годится. Чтобы дисциплина не угне­
тала дѣтей, она не должна быть обременительною, формальною, казенною и
сухою. Если рука объ руку съ дисциплиною родители окружаютъ жизнь
своихъ дѣтей постоянными попеченіями, нѣжною заботливостью, ласкою, лю­
бовью, дѣти, подростая и становясь развитѣе и разумнѣе, несомнѣнно поймутъ
всю законность, всю необходимость для нихъ дисциплины. Но одна дисцип­
лина безъ любви, ласки и нѣжной заботы дѣлаетъ дѣтей рабами и хитрецами,
которые на глазахъ выполняютъ требованія родителей, а за ихъ спиной ве­
дутъ себя самымъ предосудительнымъ образомъ.
И такъ, придавая огромное значеніе умѣныо воспитателя пріучить дѣтей
къ послушанію, мы находимъ, что этой цѣли вѣрнѣе можно достичь безъ объяс­
ненія дѣтямъ въ первый періодъ ихъ жизни (до 3 — 4 лѣтъ) причины отказовъ,
такъ какъ вполнѣ понятно мотивировать ихъ такимъ маленькимъ дѣтямъ—не­
возможно; но въ слѣдующій періодъ ихъ жизни съ 4 до 6—7 л. уже слѣ­
дуетъ кое что объяснять, а именно то, что возможно и будетъ имъ совер­
шенно понятно. Это не значитъ еще, что мы, при невозможности родителей
выполнить желаніе ребенка, рекомендуемъ имъ одно неизмѣнное „нельзя".
Пусть говорятъ ему, если находятъ нужнымъ: „не пей квасу,—животъ забо­
литъ", „не грызи орѣховъ,—зубы сломаешь", „не подходи близко къ печкѣ—
сгоришь", но утверждаемъ, что въ первый періодъ дѣтства абсолютно, а во
второй и третій на половину ребенокъ не можетъ надлежащимъ образомъ
понять объясненій. Какой же толкъ въ такомъ случаѣ во всѣхъ этихъ объ­
ясненіяхъ? Не вполнѣ ясное рбъясненіе мотива отказа ведетъ дѣтей къ резо­