Page 174 - Умственное_и_нравственное_развитие_детей_от_первого_проявления_сознания_до_школьного_возраста_RemovePdfPages

— 158 —

Ребенокъ начинаете предъявлять свои требованія очень рано, уже въ
первые мѣсяцы своей "жизни. Разумная мать, не желая изъ­за одного крика
дольше, чѣмъ слѣдуетъ, оставлять ребенка у груди, не обратится къ нему съ
объяснительною рѣчью въ такомъ родѣ: „я не. держу тебя на рукахъ долѣе,
чѣмъ это слѣдуетъ, чтобы ты не сдѣлалъ дурной привычки безъ нужды за­
сыпать у груди, не хочу пріучить тебя капризничать. Этимъ ты разстроишь
свое, еще неокрѣшпее, здоровье, и притомъ на моихъ рукахъ твое тѣло
согрѣвается неравномерно и слишкомъ долго остается въ' неестественномъ
положеяіи". Почему ни одна мать не обратится съ тако.щ­*рѣчь#) къ своему
младенцу? Это само собою понятно, —онъ Ничего не понимаете. Между
тѣмъ, когда ребенокъ начинаетъ болтать, многіе считаютъ неббходимымъ
объяснять ему причину каждаго своего отказа, каждаго требованія. Но ре­
бенокъ и въ два, три и четыре года, въ болыпинствѣ случаевъ, не по­
нимаете ни настоящей причины отказа, ни его мотива, ни самаго объ­
ясневія, хотя бы оно было предложено ему, повидимому, въ самой элемен­
тарной формѣ. Трехлѣтняя дѣвочка проситъ дать ей земляники, отъ которой
у нея только что была лихорадка: „Нельзя, дѣвочка, заболѣешь... Помнишь,
какъ тогда... головка болѣла... вся горѣла"... Но дѣвочка настаиваетъ и
плачетъ; объясненія матери для нея столь же вразумительны, сколько и выше
приведенная рѣчь для младенца: свою болѣзнь на прошлой недѣлѣ она, ко­
нечно, забыла, да и тогда, сколько ей ни толковали объ этомъ, не могла
связать ее съ земляникою; надлежащее объясненіе этого явленія не понятно
будетъ и ребенку болѣе старшаго возраста. Между тѣмъ, въ громадномъ
болышшствѣ случаевъ, причину отказовъ и мотивы своихъ требованій роди­
тели объясняютъ дѣтямъ въ такомъ родѣ. Трехлѣтній мальчикъ проситъ
пирожнаго, котораго не перевариваетъ его­желудокъ. Мать отказываетъ ему
въ просьбѣ, говоря: „Помнишь,—я тебѣ дала тогда, а у тебя животикъ за­
болѣлъ... нельзя! Никакъ нельзя!" кончаетъ она уже рѣшительно. Если послѣ
того ребенокъ не настаиваетъ на своемъ желаніи, мать убѣждается, что онъ
понялъ ея объясненія и проникся ея доводами. Но это не вѣрно: въ послѣд­
нихъ словахъ матери ребенку послышался рѣшительный отказъ, и онъ на­
шелъ лишнимъ настаивать на своемъ желаніи. Здоровый ребенокъ рѣдко
помнитъ свои прошлыя болѣзни, и къ тому же ему очень трудно понять, что
пирожное, которое доставляетъ ему такое удовольствіе, растроиваетъ желу­
докъ. Да и какъ можетъ онъ понять это', когда разстройство желудка далеко
не всегда происходитъ моментально послѣ вреднаго кушанья, и притомъ
оно вовсе не всегда сопровождается болями, а ребенокъ не въ силахъ понять
всей опасности для своей жизни частыхъ желудочныхъ разстройствъ. Какъ
бы ни защищалъ воспитатель необходимости объяснять ребенку мотивы дѣ­
лаемыхъ ему отказовъ и предъявляемыхъ требованій, онъ непремѣнно со­
знается, если только занимался воспитаніемъ маленькихъ дѣтей до школьнаго
возраста, что въ жизни ребенка, на каждомъ шагу, представляется масса,
случаевъ, когда рѣшительно невозможно вполнѣ понятно для ребенка объ­
яснить причину отказа. Дѣти повинуются не вслѣдствіе полученныхъ объ­
ясненій, а потому, что родители пріучили ихъ къ повиновенію въ тотъ мо­
ментъ ихъ жизни, когда привычка имѣетъ неотразимое вліяніе, когда въ
первые годы жизни у ребенка существуете только одна обязанность—пови­
новаться и подчиняться волѣ своихъ родителей. Совершенно справедливо го­
ворите по этому поводу Мартэнъ („О воспитаніи характера"): „чтобы вни­
кнуть въ вопросъ о послушаніи, нужно, не упуская изъ вида природы ре­
бенка, спросить себя, существуетъ ли въ первые годы лучшее средство дѣй­