Page 124 - Умственное_и_нравственное_развитие_детей_от_первого_проявления_сознания_до_школьного_возраста_RemovePdfPages

108 —

къ высшимъ, крѣпостныхъ къ господамъ, дѣтей къ родителямъ,—все сдержи­
валось только страхомъ, боязнью прогнѣвить власть имѣющаго и получить
за это возмездіе. Никто не думалъ о томъ, чтобы пріучить ребенка или
подчиненнаго исполнять свою обязанность изъ сознанія долга, обществен­
ной необходимости, изъ уваженія и любви къ личности власть имѣю­
щаго. Вселять страхъ было единственнымъ стремленіемъ начальства и роди­
телей, чтобы сдерживать въ уздѣ дѣтей и подчиненныхъ, чтобы заставлять
ихъ повиноваться и выполнять обязанности. Въ освободительный періодъ ро­
дители поняли, что страхъ—плохой воспитатель, мѣра, достойная лишь раба,
и гнушались внушать его своимъ дѣтямъ. Къ сожалѣнію, многіе не понимали
въ то время, что, изгоняя изъ воспитательной практики страхъ, необходимо
ввести послѣдовательную дисциплину, и что въ такомъ случаѣ необходимо
обращать особенное вниманіе на развитіе въ ребенкѣ деликатности и ува­
женія къ близкимъ. Въ тѣхъ семьяхъ, гдѣ подобныя чувства не были воспи­
таны, гдѣ заботились лишь о томъ, чтобы не нарушить свободы и самостоя­
тельности дѣтей, а о правахъ родителей не было и помину, тамъ про­
должалось то же рабство, то же крѣпостничество, только центръ тяжести
перемѣстился: прежде дѣти были рабами, теперь родители сдѣлались ими,
что, къ сожалѣнію, во многихъ семьяхъ и дѣйствительно существовало въ
60­хъ гг. Родители все приносили въ жертву дѣтямъ, ихъ благу, успѣшному
умственному развитію и ихъ удовольствіямъ и взамѣнъ этого ничего не тре­
бовали отъ нихъ. Мать, утомленная непосильнымъ трудомъ, еле волоча ноги
отъ усталости, лишь только узнавала о малѣйшемъ желаніи ребенка, броса­
лась со всѣхъ ногъ исполнять его. Терпѣливая, выносливая на счетъ всевоз­
можныхъ упущеній и недоемотровъ относительно себя и всѣхъ прочихъ въ
домѣ, она смотрѣла, какъ на великое преступленіе, на всякую оплошность
относительно дѣтей, при ребенкѣ строго выговарила прислугѣ за медленное
приготовленіе кушанья, если онъ проголодался. Для него и у него было все
лучшее въ домѣ —постель, кусокъ, комната, одежда. Вниманіе всего дома
было обращено исключительно на ребенка,—всѣ дышали только имъ, передавали
другъ другу и часто при немъ пустячки, сказанныя имъ, какъ нѣчто весьма
замѣчательное, остроумное, чуть не геніальное. Такимъ образомъ ребенокъ очень
рано начиналъ понимать свое значеніе въ домѣ, свою власть, силу, и въ
немъ постепенно развивались­ жестокій эгоизмъ, который росъ и крѣпъ вмѣ­
стѣ съ нимъ, бездушіе и сухость сердца, даже и въ томъ случаѣ, когда жи­
вой интересъ близкихъ къ общечеловѣческимъ идеаламъ и разумное пре­
подаваніе пробуждали въ немъ самомъ высшія и благороднѣйшія чувства.
Такія дѣти возмужавши нерѣдко чувствовали горячую любовь къ человѣче­
ству, искренно возмущались зломъ, но не способны были жертвовать своими
личными интересами, не умѣли не на словахъ, а на дѣлѣ, поступаться
своими удовольствіями для спокойствія окружающихъ. Чѣмъ болѣе практико­
валась излишняя предупредительность относительно дѣтей, чѣмъ болѣе ихъ
баловали и потворствовали имъ, тѣмъ бездушнѣе и эгоистичнѣе выходили
дѣти, и съ возрастомъ эгоизмъ ихъ проявлялся все очевиднѣе. Чѣмъ старше
становились дѣти, тѣмъ менѣе умѣли они помириться съ отказомъ, даже и
въ томъ случаѣ, если родителямъ не было никакой возможности выполнить
ихъ желаніе. Самый законный отказъ заставлялъ жестоко страдать балован­
ныхъ дѣтей, и они долго не могли простить родителямъ этого преступленія.
Родители, исключительно существующіе своимъ трудомъ, отказываютъ
16­ти лѣтнему сыну въ его просьбѣ ѣхать за границу, мотивируя свой
отказъ страхомъ отпустить его одного, неопытнаго, въ такое далекое путе­