Page 119 - Умственное_и_нравственное_развитие_детей_от_первого_проявления_сознания_до_школьного_возраста_RemovePdfPages

— 103 —

сантиментальныхъ ромаясовъ, въ выѣздахъ на балы, въ проливаніи слезъ не­
вѣдомо о чемъ. Избранника своего сердца она надѣляла неземными совер­
шенствами, считала его поклонникомъ своей красоты и цѣнителемъ своихъ
чувствъ и обыкновенно грубо ошибалась. Хотя ея мечты парили въ заоблач­
ныхъ сферахъ, она болѣе всего обращала вниманіе на шпоры, на блестящій
мундиръ, на блестящую внѣшность. Предметъ страсти оказывался обыкно­
венно кутилою­мученикомъ или развратникомъ, лишь съ виду раздѣлявшимъ
мечты дѣвушки, чтобы легче овладѣть ея приданымъ.
На смѣну этой героини явилась дѣвушка, нелюбящая ни выѣздовъ, ни
баловъ, ни нарядовъ, ни сплетенъ, ни женскихъ дрязгъ, съ могучимъ инстинк­
томъ любви, готовая повиноваться честнымъ и чистымъ велѣніямъ своего
сердца, печальная, вдумчивая и уже съ болѣе строгимъ отношеніемъ къ
жизни. Но эти серьезные задатки, эта глубина чувствъ и неподдѣльная
симпатичность натуры не могли выразиться въ жизни ничѣмъ серьезнымъ:
эта исключительная дѣвушка занималась чтеніемъ пустыхъ романовъ, отри­
цала тотъ или другой явно нелѣпый предразсудокъ, а о самостоятельной дея­
тельности тогда не было и помина. Правда, она является уже несравненно
болѣе требовательною въ выборѣ своего героя, но она не мечтаетъ ни о чемъ,
кромѣ законнаго брака. Если это не удается, она не прочь выйти замужъ
за перваго встрѣчнаго, по личному разсчету или по требованію родителей,
а затѣмъ становится строгой великосвѣтской дамой, сухой моралисткой и
поклонницею условнаго кодекса приличій.
На ея смѣну явилась героинею женщина съ болѣе глубокимъ нравствен­
нымъ чутьемъ: она уже не можетъ выйти замужъ по разсчету или по при­
казанію, но если ея любовь терпитъ фіаско, она не находитъ въ себѣ до­
статочно силъ, чтобы бороться съ своимъ чувствомъ; отдавшись ему всецѣло,
она уходитъ въ монастырь оплакивать свое горе, либо кончаетъ свою жизнь
самоубійствомъ. Такимъ образомъ героини и этой категоріи ограничивали всѣ
свои помыслы, стремленія, мечты и надежды рамкой узкаго, эгоистическаго
личнаго счастья.
Наконецъ, такъ сказать, уже наканунѣ освобожденія, на сцену высту­
паютъ героини, которыя ради любви приносятъ или готовы принести всевоз­
можныя жертвы: онѣ идутъ на борьбу, на полный разрывъ съ прошлымъ,
готовы идти на дѣло и трудъ любимаго человѣка. Но у нихъ нѣтъ еще по­
нятія о какой­нибудь самостоятельной дѣятельности, онѣ идутъ только за
любимымъ человѣкомъ, за тѣмъ дѣломъ, которое онъ признаетъ, но своего
дѣла онѣ еще не нашли.
Но вотъ наступилъ освободительный періодъ, а вмѣстѣ съ нимъ видо­
измѣнился и идеалъ героя. Имъ явился теперь разночинецъ, неутомимый
труженикъ, закаленный въ житейскихъ невзгодахъ, съ дѣтства поставленный
въ необходимость въ потѣ лица зарабатывать евой хлѣбъ, никогда незнавшій
барской нѣги. Характеръ, поведеніе, внѣшній видъ и внутренній обликъ его
уже совсѣмъ новые; его идеалы и стремленія опредѣлены и ясно выражены:
они почерпнуты изъ богатой сокровищницы идей, завѣщанныхъ литературою
40 ­хъ годовъ, но онъ внесъ въ нихъ и все то новое, что долженъ былъ по­
черпнуть изъ эпохи освобожденія и обновленія, которую переживалъ, и изъ
тяжелой борьбы за существованіе, которую велъ. Мечты о любви и личномъ
счастьи онъ отодвигаетъ на второй планъ или выбрасываете ихъ за бортъ,
какъ ненужный грузъ, если они тормозятъ его общественную дѣятельность.
Героемъ времени явился человѣкъ съ опредѣленною общественною дѣятель­
ностью, но въ то же время и обличитель зла, неправды, злоупотребленій и