Page 95 - Умственное_и_нравственное_развитие_детей_от_первого_проявления_сознания_до_школьного_возраста_RemovePdfPages

— 79 —

нія онъ долженъ былъ безъ запинки произносить при гостяхъ. Для дѣвочекъ
обязательно было съ вечера, наканунѣ праздника, отдавать свои волосы въ
распоряженіе горничной, которая завивала ихъ въ папильотки, а утромъ при­
пекала ихъ горячими щипцами. Эту операцію производили въ присутствіи
матери или гувернантки и, при выраженіи малѣйшаго нетерпѣнія со стороны
ребенка, ему неизмѣнно повторяли одну и ту же фразу: „pour etre belle il
faut souffrir". Сначала дѣвочка пропускала эту фразу мимо ушей, но такъ
какъ всѣ остальныя воззрѣнія на нее окружающихъ давали ей и на прак­
тике чувствовать всю силу и значеніе этой сентенціи, она вскорѣ вполнѣ
проникалась этою философіею.
Дѣти зимою были совершенно заперты въ 4­хъ стѣнахъ, провѣтривае­
мыхъ только топкою печей. О необходимости ежедневно гулять на свѣжемъ
воздухѣ не было и помину. Въ именины и въ праздники дѣтей возили въ
гости по сосѣдетву, въ церковь, отъ времени до времени дозволяли кататься
съ горъ на салазкахъ, но въ этомъ сказывалось лишь желаніе родителей
доставить дѣтямъ удовольствіе, а не сознаніе необходимости правильно и
ежедневно удовлетворять естественной потребности ребенка къ движенію и
воздуху.
За столомъ дѣти получали худшій кусокъ. Первый кусокъ мать клала
на тарелку отца, затѣмъ себѣ и потомъ уже кушанья распредѣляли между
дѣтьми. Не смотря на обильные запасы на зиму всевозможныхъ маринадовъ,
вареній сухихъ и жидкихъ, ими угощали дѣтей только тогда, когда они уже
нѣсколько „тронутся", т. е. закиснутъ, заплѣсневѣютъ или засохнутъ и въ
такомъ видѣ уже не будутъ годиться для угощенія гостей.
Лучшею характеристикою сказаннаго служитъ описаніе дѣтства Щед­
рина, родители котораго были людьми весьма состоятельными.
„Внѣшней обстановкой моего дѣтства, въ смыслѣ гигіены, опрятности
и питанія, я похвалиться не могу. Хотя въ нашемъ домѣ было достаточно
комнатъ, болыпихъ, свѣтлыхъ и съ обильнымъ содержаніемъ воздуха, но это
были комнаты парадныя; дѣти же постоянно тѣснились: днемъ—въ небольшой
классной комнатѣ, а ночью —въ общей дѣтской, тоже маленькой, съ низкимъ
потолкомъ и въ зимнее время, вдобавокъ, жарко натопленной. Тутъ было
поставлено четыре­пять дѣтскихъ кроватей, на полу, на войлокахъ, спали
няньки. Само собой разумѣется, не было недостатка ни въ клопахъ, ни въ
тараканахъ, ни въ блохахъ. Эти насѣкомыя были какъ бы домашними
друзьями.
„Лѣтомъ мы еще сколько­нибудь оживлялись подъ вліяніемъ 'свѣжаго
воздуха, но зимой насъ положительно закупоривали въ четырехъ стѣнахъ.
Ни единой струи свѣжаго воздуха не доходило до насъ, потому что форто­
чекъ въ домѣ не водилось, и комнатная атмосфера освѣжалась только при
помощи топки печей. Катанье въ саняхъ не было въ обычаѣ, и только по
воскресеньямъ насъ вывозили въ закрытомъ возкѣ къ обѣднѣ въ церковь,
отстоявшую отъ дома саженяхъ въ пятидесяти, но и тутъ закутывали до
•того, что трудно было дышать. Это называлось нѣоюеннымъ воспитапіемъ.
Очень возмоашо, что, вслѣдствіе такихъ безмысленныхъ гигіеническихъ усло­
вий, всѣ мы впослѣдствіи оказались хилыми, болѣзненными и не особенно
устойчивыми въ борьбѣ съ жизненными случайностями.
„Объ опрятности не было и помину. Дѣтскіа комнаты, какъ я уже сей­
часъ упоминалъ, были переполнены насѣкомыми и нерѣдко оставались по
нѣскольку дней неметевными, потому что ни чей глазъ туда не заглядывалъ;
одежда на дѣтяхъ была плохая и чаще всего перешивалась изъ разнаго