Page 99 - Умственное_и_нравственное_развитие_детей_от_первого_проявления_сознания_до_школьного_возраста_RemovePdfPages

— 83 —

счастливой случайности этого не оказывалось, выискивался другой поводъ
для ссоръ, тѣмъ болѣе, что умственныхъ интересовъ тогда не существовало,
между тѣмъ голова и сердце требовали для себя какой нибудь пищи и нахо­
дили ее въ низменной сферѣ взаимныхъ дрязгъ и пререканій. Крѣпостная
среда, представляя широкое поле для распутства, весьма этому содѣйство­
вала. Если у мужа не было открытаго гарема, онъ все же не упускалъ
случая показать свое самовластие надъ той или другой крѣпостной; если онъ
былъ скроменъ въ этомъ отношеніи, то раззорялъ семью карточной игрой,
небрежнымъ отношеніемъ къ хозяйству, однимъ словомъ, почти всегда выиски­
валась причина для домашнихъ неурядицъ и взаимныхъ перекоровъ. Начавъ
домашнюю сцену съ глаза на глазъ, супруги продолжали ее и при дѣтяхъ.
Такимъ образомъ дѣти постоянно видѣли, слышали и могли наблюдать дрязги
и семейныя несогласія родителей, накипавшую другъ къ другу злобу, знако­
мились съ ихъ пошлыми интригами, съ ихъ предосудительною жизнью, со
взаимными измѣнами, съ низкопоклонствомъ передъ сильными и богатыми, съ
ихъ взяточничествомъ и отсутствіемъ уваженія другъ къ другу.
При умственномъ и нравственномъ убожествѣ родителей дѣти не больше
пользы выносили и изъ ихъ мирныхъ разговоровъ, вертѣвшихся около хозяй­
ственныхъ заботъ или спускавшихся къ самымъ низменнымъ интересамъ,
напр. о томъ, что «подлянка Дунька опять зачастила къ повару на кухню...
того и смотри и т. д...», что де «она», т. е. хозяйка дома, «ужъ никакъ потат­
чицей въ такой мерзости не будетъ». Или супруги разеуждали о томъ, какъ
«онамеднись» кучера выдрали за то, что онъ не вычистилъ лошадей, а что
онъ и ухомъ не ведетъ... А вотъ и другія темы: мужъ совѣтуетъ женѣ пбсѣ­
тить сосѣдку. къ ней изъ столицы пріѣхалъ родственникъ, важный генералъ,
того и гляди сыну какъ нибудь протекцію окажетъ... а то, чѣмъ чертъ не
іпутитъ, можетъ и въ дочку влюбиться... Понятно, что и дѣтская любозна­
тельность, разговоры дѣтей между собой постоянно были направлены на тѣ
же темы. Если характерною чертою семьи являлись алчность и скопидомство,
то и разговоры дѣтей, само собою разумѣется, вертѣлись на подобныхъ пред­
метахъ: сколько и кому останется послѣ смерти отца или матери, какой до­
ходъ можетъ приносить то или другое имѣніе, не лучше ли всѣхъ крестьянъ
сразу продать, а деньги отдавать за большіе проценты. Въ тѣхъ семьяхъ,
гдѣ исходнымъ пунктомъ домашнихъ неудовольствій являлись амурныя дѣла
отца, дѣти сводили разговоръ на то, кто съ кѣмъ въ связи изъ крѣпостныхъ
и изъ знакомыхъ сосѣдей, за кѣмъ волочится отецъ, съ кѣмъ въ послѣдиее
время хороводится мать, какъ надо это понимать, и что изъ этого выйти можетъ.
За всякую провинность дѣтей подвергали самымъ разнообразнымъ тѣлес­
нымъ наказаніямъ. Въ концѣ первой половины XIX ст. въ домаганемъ воспи­
таніи къ сѣченію прибѣгали въ болѣе или менѣе важныхъ случаяхъ, но щелчки,
колотушки, трепки, подзатыльники, эти, такъ сказать, сподручныя педагоги­
ческія мѣры, сыпались очень щедро на головы дѣтей. Сознаніе необходи­
мости, при воспитаніи, тѣлесныхъ наказаній господствовало во всѣхъ классахъ
русскаго общества вплоть до самой реформы. Къ тѣлеснымъ наказаніямъ
прибѣгали даже люди, чувствовавшіе инстинктивное нерасположеніе къ нимъ,
а также и матери, страстно любившія своихъ дѣтей. Въ такихъ случаяхъ
онѣ непосредственно за розгою старались какъ можно болѣе напичкать ре­
бенка сластями или утѣшить другимъ образомъ, но находили преступнымъ
упразднить розги, считавшіяся наиболѣе надежнымъ средствомъ въ воспитаніи.
„Чтобы пріучить меня къ териѣнію и смиренію, иногда нарочно драз­
нили меня; я не смирялась, а доходила до изступленія, чувствуя свое без­
6*6*6*6* ­­­­