Page 100 - Умственное_и_нравственное_развитие_детей_от_первого_проявления_сознания_до_школьного_возраста_RemovePdfPages

— 84 —

силіе. Меня наказывали, наказанія раздражали и отчуждали меня окончательно.
Любовь матери иногда смягчала такое настроеніе моего духа, но, не пони­
мая основы этихъ явленій, она не могла ни отклонить, ни излѣчить ихъ.
„Наказавши меня, она сама плакала, цѣловала, давала конфектъ, или
откидывала косую доску своего комода, за которой находилось много ящиковъ
и сажала меня на нее. Я начинала выдвигать одинъ ящикъ за другимъ,
вытаскивала изъ нихъ нитки янтарей, гранаты, кораллы, золотыяцѣпи, серьги,
кольца. Перебравши и пересмотрѣвши все, отбирала тѣ вещи, въ которыхъ были
прозрачные камни, по долгу играла ими и забывала свое горе, радуясь игрою
лучей свѣта въ брилліантахъ". („Изъ дальнихъ лѣтъ. Воспоминанія Т. П.
Пассекъ". т. I. стр. 71—72).
Чаще всего колотушки и щелчки сыпались на дѣтей во время классныхъ
занятій. Въ это время не существовало ни малѣйшаго понятія о какихъ
бы то­ни было методахъ, и дѣтей обучали, какъ кому Богъ на душу поло­
жить, упражняя преимущественно память. Катехизисъ, священная исторія,
два, три языка и, согласно съ этимъ, два, три учебника грамматики, басни
и стихи,— все это заставляли заучивать наизустъ, слово въ слово; урокъ
состоялъ въ объяснены непонятныхъ словъ и выраженій, но часто ими еще
больше затрудняли дѣтей, засоряя ихъ головы ненужнымъ хламомъ. Даже обу­
ченіе четыремъ правиламъ ариѳметики не помогало развитію логики въ мышле­
ніи, сообразительности и находчивости, чего такъ легко достигаютъ теперь. Тог­
дашнее преподаваніе элементарной ариѳметики способствовало развитію той
же .памяти, такъ какъ оно ограничивалось почти исключительно вытвержи­
ваніемъ наизустъ таблицы умноженія, заучиваніемъ того, на какомъ мѣстѣ
стоитъ извѣстный разрядъ чиселъ (единицы, десятки, сотни и т. д.), дѣла­
ніемъ задачъ, не въ умѣ, а на доскѣ изъ цѣлаго ряда огромныхъ чиселъ,
мало упражняя надъ задачами изъ перваго десятка.
Обученіе грамотѣ состояло въ затверживаніи безсмысленныхъ многослож­
ныхъ слоговъ въ родѣ „мрзда... пргдра..."
Чтеніемъ дѣти не могли помочь своему развитію, такъ какъ книгъ, при­
годныхъ для дѣтскаго чтенія, тогда почти не существовало; наблюдательность,
любознательность дѣтская, какъ мы видѣли, направлены были на предметы,
скорѣе вредные для нравственности, чѣмъ полезные. Такимъ образомъ, кромѣ
памяти, другія стороны ума совсѣмъ почти не развивались. Понятно, что
большинству дѣтей нелегко было усвоивать учебники, принаровленные къ ихъ
возрасту.
Вотъ потому то колотушки и сыпались въ безчисленномъ количествѣ во
время классныхъ занятій на дѣтей, дурно приготовившихъ свои уроки. Клас­
сныя занятія можно смѣло назвать страдой дѣтей того времени. Только что
успѣвали дѣти усѣсться за столъ съ гувернанткою или матерью во главѣ,
какъ изъ*класснойд)аздавались хлопки съ аккомпаниментомъ плача, рыданій,
визга, крика, мольбы о пощадѣ. Не бодрость, энергію, находчивость, любо
знательность возбуждало преподаваніе элементарныхъ знаній, напротивъ оно
наводило отчаяніе и хандру, притупляло умственныя способности, портило
характеръ и вызывало полное отвращеніе къ пріобрѣтенію знаній въ будущемъ.
Нашъ настоящій очеркъ былъ­бы не нолонъ, если бы мы не упомянули
о томъ, какое вліяніе на нравственное и умственное развитіе дѣтей оказы­
валъ огромный штатъ прислуги, деревенскіе ребята и гувернантки.
Мы уже достаточно познакомились выше (въ очеркахъ XVIII в.) съ
растлѣвающимъ вліяніемъ крѣпостныхъ. Здѣсь мы не будемъ повторять ска­
заннаго, такъ какъ и въ первой половинѣ XIX в. крѣпостное право осталось