Page 442 - Из_лекций_заслуженного_профессора_доктора_прав_ПГ_Редкина_по_истории_философии_права_в_связи_с_историей_философии_вообще__Т_1-7_Т_3

няемся ролями; теперь уже я буду слѣдовать за тобою, а не
ты за мною, и по крайней мѣрѣ съ этого времени „мну я ніе первой половины Пелопонезской войны; но мужество и
заботиться о правдѣ и справедливости. вообще воинскія доблести ихъ представляли р зкую между
ѣ
Сократъ. О, еслибы ты устоял® на этомъ яам реніи своемъ» собою противоположность. Лахесъ былъ лично мужественный,
ѣ
Но я опасаюсь-хотя и не изъ недовѣ рія къ твоему сердцу - смѣлый, отважный, стойкій воинъ, и потому онъ является здѣ сь

что государство, могущественное вліяніе котораго на граж- гіредставителемъ того рода мужества, которое безъ обдуман-
дан® я признаю, возьмет® верх® надъ тобой. на™ плана поражаете врага быстротою нападенія и стойкою
природнаго,
безсознатель-
Так® заканчивает® Платонъ этотъ разговоръ, какъ-бы пред- выдержанностью въ битвѣ, мужества въ которомъ нельзя отка-
наго,
инстииктивнаго;
безстрашія,
сказаиіемъ Сократа, которое, какъ изв стно, вполнѣ сбылось
ѣ
на Алкивіад . зать и необразованнымъ людямъ, и варварамъ, и даже многимъ
ѣ
Въ этой второй части разговора „Алкивіадъ Первый" Пла- животнымъ. Поэтому онъ не можетъ и представить себе, чтобы
мужественнымъ
было
во
всякихъ
обстоятельствахъ
можно
быть
тонъ, устами Сократа, высказывает® ту главную мысль, что п о м - жизни, не будучи воиномъ; не можетъ представить себ , чтобы
тика есть искусство, обусловленное самопознаніемъ и состоя- мужество основывалось на знаніи, и чтобы мужеству ѣ можно
щее въ выраженіи въ государств* правды и справедливости и должно было учиться, какъ и всякой другой добродѣтели.
такъ что не господство и могущество есть конечная цѣль Напротивъ, Никій былъ тонкій тактикъ, разсчетливый, прини-
государственной жизни, как® и жизни гражданина, a д ль- мающей въ соображеніе могущія встретиться обстоятель-
ѣ
всѣ
ность, доородѣтель и сообщеніе ея своимъ согражданам® Слу- ства, не любящій рисковать, не имѣющій довольно отваги,
ж е н ^ этой добродѣтели и есть истинная свобода; наконец® чтобы смѣло воспользоваться представляющимися, благопріят-
в® ней одной только и состоит® истинное счастье; противное ными для побѣды случаями, и потому слишкомъ медлительный,
же ей служеніе своимъ эгоистическим® цѣлямъ, честолюбію и предпочитавшій одерживать верхъ надъ непріятелемъ, хотя въ
властолюопо есть рабство и ведет® къ несчастію. немногихъ случаяхъ, но наверняка, нежели опрометчиво^ под-

вергаться опасности. Поэтому онъ легко усвоиваетъ себѣ ту
мысль Сократа, что мужество основывается на знаніи, и что
б. Лахесъ. оно изучимо,—это соотвѣ тствуетъ его собственной натуре. Но

его мужество, какъ и мужество Лахеса, не вполнѣ таково,
Разговаривающая лица и обстановка. Главным лица соб- какимъ оно должно быть, чтобы имѣть право называться добро-
ственно ведущщ разговоръ это Сократъ, Лахесъ, Никій и Ли- детелью. Знаніе, изъ котораго исходите его мужество, не есть
зимахъ, говорящій только въ началѣ и въ самомъ концѣ раз- еще знаніе въ Сократовомъ смыслѣ, a тѣмъ менѣе въ смыслѣ
вора; Мелезій только слушаете; Аристидъ отвечаете BLO Платоновомъ, какъ познаніе истинныхъ благъ и в чнаго нрав-
ѣ
разъ н сколько словъ; Ѳукидидъ вовсе ничего не говоритъ ственна™ мірового порядка; даже его благоразуміе, какъ благо-
ѣ
Сперва здѣсь разговариваете Сократъ съ Лахесомъ, а потомъ разуміе полководца, слишкомъ ограниченно: онъ обдумываетъ
съ Никіемъ; ио въ разговоръ Сократа съ Никіемъ вмѣшивается только ближайшія послѣдсгвія своихъ предпріятій, но никогда
снова Лахесъ, чт0 придаете разговору бблыную драматическую не возвышается до дальновидныхъ, широкихъ, геніальныхъ
живость. Сократъ, Лахесъ и Никій своими характерами пред плановъ. Обѣ натуры—Лахеса и Никія—взаимно дополняютъ
ставляютъ олицетвореніе мужества, но Лахесъ и Никій-мѵ же- себя, такъ что еслибы соединить смѣлость Лахеса съ благо-
ства односторонняго, а Сократъ-мужества всесторонняго разуміемъ Никія, то въ результате мы получили бы если не

бп J Z T И ( В М Ѣ С Т Ѣ С ъ Д е м о с о е н о м , ь и Ламихомъ) великаго полководца, то по крайней мере истинно-мужествен-
были значительнѣишими аѳинскими полководцами въ продолже-
наго воина. Представителемъ этого истиннаго мужества воина
28*