Page 301 - 000199_000009_003613470

С. В. ЕШЕВСКШ. 289

изнесъ цицероновскою латынью привѣтственную рѣчь и за-
кончилъ ее словами: floreant floreant apucl nos studia
philological Здѣсь позволю сѳбѣ остановиться и сказать не-
сколько словъ о Московскомъ университетѣ въ ту этоху,
когда наша alma mater была общимъ чаяніемъ почти всего,
что било мыслящаго въ Россіп, верховнымъ ареопагомъ въ
дѣлѣ науки. Московскій университета, когда мы вступили въ
него, блисталъ плеядою талантовъ въ разныхъ родахъ и раз-
ныхъ направленіяхъ: Соловьевъ и Шевыревъ, Катковъ п
Рѣдкйнъ, Грановскій и Крыловъ, Кавелинъ и Морошкинъ,
Кудрявцевъ и Чивилевъ —что можетъ быть противоположнѣе
по таланту и направленію, по складу ума и характера? Но
надъ всѣмъ этимъ разнообразіемъ умовъ, характеровъ и даже
направленщ, подымалось одно общее свойство. Если въ
Московскомъ университетѣ возникла расиря, то причину надо
было искать не въ томъ, что профессора добивались какихъ-
нибудь матеріальныхъ выгодъ и ставили другъ другу западни,
а въ разницѣ направленій: одинъ считалъ вреднымъ то, что
другой признавалъ полезнымъ; тогда вся Россія это знала п
вѣрила Московскому университету. Если одна тяжелая псто-
рія разнеслась въ это время по лицу земли русской, то въ
той же исторіи сказалось со стороны университета столько
высоко-благороднаго, горячаго, молодаго чувства, что не Мо-
сковскій университетъ обвинило на этотъ разъ русское мы-
слящее общество, узнавъ исторію; даже въ то время, когда
сѣкира положена была у корня дерева, когда закрыты были
нѣкоторыя каѳедры, а другія съужены и число студентовъ
уменьшено до нормы 300 человѣкъ (кромѣ медиковъ), и тогда
къ Московскому университету можно было вполнѣ отнести
слова поэта:
Ты твердо свѣточъ свой держа.гь.

Вотъ отчего такъ дорогъ намъ всѣмъ день 12-го января,
день нашего общаго духовнаго рожденія: всѣ мы повиты и
взлелѣяны духомъ этого высоко -нравственнаго времени въ
19