Page 210 - 000199_000009_003613470

198 А. Л. ШЛЕЦЕРЪ.
правительство нашло возможньшъ помѣшать его продолаѵе-
нію, придравшись къ ссорѣ между Шлецеромъ и мѣстнымъ
почтмейстеромъ.
Еще важнѣе заслуги ПІлецера, какъ историка и критика.
Въ этомъ отношеніи заслуги его раздѣляетъ товарищъ его
по преподаванію Гаттереръ, вышедшій на поприще исторіи
пѣсколько раньше. Всеобщей исторіи, можно сказать, не су-
ществовало дотолѣ въ нреподаваніи. Отсутствіе критики,
отсутствіе общихъ взглядовъ было еще чрезвычайно чувстви-
тельно въ Германіи, тогда какъ въ другихъ странахъ уже
начиналось иное понятіе объ исторіи (для критики припом-
нимъ Фрере во Францін, для общихъ построеній Боссюэта,
Вольтера, Монтескье); Германія же жила средневѣковыми
комиендіумами. Въ такое время выступилъ Гаттереръ. Онъ

старался въ своихъ учебникахъ разъяснять и связывать въ
одно цѣлое религіозныя, политическія и семейныя отношенія
народовъ, указывать ихъ степень образованія, вносить гео-
графію и этнографію, такъ какъ закладывалъ зданіе будущей
исторіи цивилизаціи. Другой заслугою Гаттерера было разъ-
ясненіе такъ называемыхъ вспомогательныхъ наукъ исторіи —•
хронологіи, гепеалогіи, дипломатики. Отъ Шлецера Гатте-

реръ отличался тѣмъ, что былъ исключительнымъ ученымъ,
не заботившемся о томъ, что дѣлается вокругъ него; только
французская революція, возбудивъ въ немъ ужасъ, обратила
на себя его вниманіе. Не таковъ былъ ІПлецеръ. Страстный
публициста, человѣкъ, одаренный болышімъ здравымъ смыс-
ломъ, практикъ прежде всего, онъ и въ исторіи оставался
такимъ же, какимъ былъ въ нолитикѣ. Для него исторія была
прежде всего и главнѣе всего воспроизведеніемъ развитія обще-
ственныхъ отношеній, школою гражданскихъ чувствъ. Но
для того, чтобы исторія была достойна своего назначенія,
она должна опираться на точно изслѣдованныя и провѣрен-
ныя здравымъ смысломъ данныя; исторія должна начинаться
съ критики и изученія источниковъ. Отсюда два стремленія
въ Шлецерѣ. Съ одной стороны, онъ пробуетъ въ своемъ